Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 1 класс
Я взял его щенком и сам выкормил. Когда я ехал служить на Кавказ, я не хотел брать его и ушёл от него потихоньку, а его велел запереть. На первой станции я хотел уже садиться на другую перекладную[21], как вдруг увидал, что по дороге катится что-то чёрное и блестящее. Это был Булька в своём медном ошейнике. Он летел во весь дух к станции. Он бросился ко мне, лизнул мою руку и растянулся в тени под телегой.
Язык его высунулся на целую ладонь. Он то втягивал его назад, глотая слюни, то опять высовывал на целую ладонь. Он торопился, не поспевал дышать, бока его так и прыгали. Он поворачивался с боку на бок и постукивал хвостом о землю.
Я узнал потом, что он после меня пробил раму и выскочил из окна и прямо по моему следу поскакал по дороге и проскакал так вёрст двадцать в самый жар.
Три калача и одна баранка
Одному мужику хотелось есть. Он купил калач и съел – ему всё ещё хотелось есть. Купил другой калач и съел – ему всё ещё хотелось есть. Он купил третий калач и съел – ему всё ещё хотелось есть. Потом он купил баранок и, когда съел одну, стал сыт.
Тогда мужик ударил себя по голове и сказал:
– Экой я дурак! Что ж я напрасно съел столько калачей. Мне бы надо сначала съесть одну баранку.
Константин Дмитриевич Ушинский (1824–1870)
Знаменитый русский педагог Константин Ушинский родился в 1824 году в Туле, позже вся семья переехала в небольшой уездный город Новгород-Северский. Всё детство Ушинского прошло там – в небольшом имении на берегу реки Десны.
В 1862 году Ушинского направили на пять лет за границу для лечения и изучения школьного дела. За время своего путешествия педагог посетил Швейцарию, Германию, Францию, Бельгию и Италию, где он изучал учебные заведения – женские школы, детские сады, приюты и школы, особенно в Германии и Швейцарии. В то время эти страны считались самыми передовыми в части новаций в педагогике. За границей Ушинский пишет и издаёт учебную книгу «Родное слово» и книгу «Детский мир», фактически первые массовые и общедоступные российские учебники для начального обучения детей.
Четыре желания
Митя накатался на саночках с ледяной горы и на коньках по замёрзшей реке, прибежал домой румяный, весёлый и говорит отцу:
– Уж как весело зимой! Я бы хотел, чтобы всё зима была.
– Запиши твоё желание в мою карманную книжку, – сказал отец.
Митя записал.
Пришла весна. Митя вволю набегался за пёстрыми бабочками по зелёному лугу, нарвал цветов, прибежал к отцу и говорит:
– Что за прелесть эта весна! Я бы желал, чтобы всё весна была.
Отец опять вынул книжку и приказал Мите записать своё желание.
Настало лето. Митя с отцом отправились на сенокос. Весь длинный день веселился мальчик: ловил рыбу, набрал ягод, кувыркался в душистом сене, а вечером сказал отцу:
– Вот уж сегодня я повеселился вволю! Я бы желал, чтобы лету конца не было.
И это желание Мити было записано в ту же книжку.
Наступила осень. В саду собирали плоды – румяные яблоки и жёлтые груши. Митя был в восторге и говорил отцу:
– Осень лучше всех времён года!
Тогда отец вынул свою записную книжку и показал мальчику, что он то же самое говорил и о весне, и о зиме, и о лете.
Ветер и солнце
Однажды Солнце и сердитый северный Ветер затеяли спор о том, кто из них сильнее. Долго спорили они и, наконец, решились померяться силами над путешественником, который в это самое время ехал верхом по большой дороге.
– Посмотри, – сказал Ветер, – как я налечу на него: мигом сорву с него плащ.
Сказал – и начал дуть, что было мочи. Но чем более старался Ветер, тем крепче закутывался путешественник в свой плащ: он ворчал на непогоду, но ехал всё дальше и дальше. Ветер сердился, свирепел, осыпал бедного путника дождём и снегом; проклиная Ветер, путешественник надел свой плащ в рукава и подвязался поясом. Тут уж Ветер и сам убедился, что ему плаща не сдёрнуть.
Солнце, видя бессилие своего соперника, улыбнулось, выглянуло из-за облаков, обогрело, осушило землю, а вместе с тем и бедного полузамёрзшего путешественника. Почувствовав теплоту солнечных лучей, он приободрился, благословил Солнце, сам снял свой плащ, свернул его и привязал к седлу.
– Видишь ли, – сказало тогда кроткое Солнце сердитому Ветру, – лаской и добротой можно сделать гораздо более, чем гневом.
Учёный медведь
– Дети! Дети! – кричала няня. – Идите медведя смотреть.
Выбежали дети на крыльцо, а там уже много народу собралось. Нижегородский мужик, с большим колом в руках, держит на цепи медведя, а мальчик приготовился в барабан бить.
– А ну-ка, Миша, – говорит нижегородец, дёргая медведя цепью, – встань, подымись, с боку на бок перевались, честным господам поклонись и молодкам покажись.
Заревел медведь, нехотя поднялся на задние лапы, с ноги на ногу переваливается, направо, налево раскланивается.
– А ну-ка, Мишенька, – продолжает нижегородец, – покажи, как малые ребятишки горох воруют: где сухо – на брюхе, а мокренько – на коленочках.
И пополз Мишка: на брюхо припадает, лапой загребает, будто горох дёргает.
– А ну-ка, Мишенька, покажи, как бабы на работу идут.
Идёт медведь, нейдёт; назад оглядывается, лапой за ухом скребёт. Несколько раз медведь показывал досаду, ревел, не хотел вставать; но железное кольцо цепи, продетое в губу, и кол в руках хозяина заставляли бедного зверя повиноваться.
Когда медведь переделал все свои штуки, нижегородец сказал:
– А ну-ка, Миша, теперича с ноги на ногу перевались, честным господам поклонись, да не ленись – да пониже поклонись! Потешь господ и за шапку берись: хлеб положат, так съешь, а деньги, так ко мне вернись.
И пошёл медведь, с шапкой в передних лапах, обходить зрителей. Дети положили гривенник; но им было жаль бедного Миши: из губы, продетой кольцом, сочилась кровь…
Худо тому, кто добра не делает никому
«Гришенька! Одолжи мне на минутку карандаш».
А Гришенька в ответ: «Носи свой, мой мне самому нужен».
«Гриша! Помоги мне уложить книги в сумку».
А Гриша в ответ: «Книги твои, сам их и укладывай».
Любили ли Гришу товарищи?
Гусь и журавль
Плавает гусь по пруду и громко разговаривает сам с собою: «Какая я, право, удивительная птица! И хожу-то я по земле, и плаваю-то по воде, и летаю по воздуху: нет другой такой птицы на свете! Я всем птицам царь!»
Послушал гуся журавль и говорит ему: «Прямо ты, гусь, глупая птица! Ну, можешь ли ты плавать, как щука, бегать, как олень, или летать, как орёл?
Лучше знать что-нибудь одно, да хорошо, чем всё, да плохо».
Орёл и кошка
За деревней весело играла кошка со своими котятами. Весеннее солнышко грело, и маленькая семья была очень счастлива. Вдруг, откуда ни возьмись – огромный степной орёл: как молния, спустился он с вышины и схватил одного котёнка. Но не успел ещё орёл подняться, как мать вцепилась уже в него. Хищник бросил котёнка и схватился со старой кошкой. Закипела битва насмерть.
Могучие крылья, крепкий клюв, сильные лапы с длинными, кривыми когтями давали орлу большое преимущество: он рвал кожу кошки и выклевал ей один глаз. Но кошка не потеряла мужества, крепко вцепилась в орла когтями и перекусила ему правое крыло.
Теперь уже победа стала клониться на сторону кошки; но орёл всё ещё был очень силён, а кошка уже устала; однако же она собрала свои последние силы, сделала ловкий прыжок и повалила орла на землю. В ту же минуту откусила она ему голову и, забыв свои собственные раны, принялась облизывать своего израненного котёнка.
Поэзия
Евгений Абрамович Баратынский (1800–1844)
Евгений Абрамович Баратынский родился в 1800 году в селе Мара Тамбовской губернии в небогатой дворянской семье. В 1812 году будущий поэт поступил в Петербургский пажеский корпус, однако через четыре года был из него исключён за совсем небезобидные мальчишеские проделки. Наказание было строгим – кроме исключения Баратынского навсегда лишили права поступать на какую-либо службу помимо солдатской. В 1819 году он был зачислен рядовым в Петербургский лейб-гвардии егерский полк.
В течение семи лет Баратынский служит в армии (пять из них в Финляндии). Несмотря на просьбы друзей, в офицеры его произвели только в 1825 году, когда он и смог выйти в отставку. После этого поэт живёт то в Москве, то в своих имениях. Много пишет и печатается – помимо отдельных публикаций выходят и два сборника его произведений.
«Весна, весна! как воздух чист!…»
Весна, весна! как воздух чист!
Как ясен небосклон!
Своей лазурию живой
Слепит мне очи он.
Весна, весна! как высоко
На крыльях ветерка,
Ласкаясь к солнечным лучам,
Летают облака!
Шумят ручьи! блестят ручьи!
Взревев, река несёт
На торжествующем хребте
Поднятый ею лёд!
Ещё древа обнажены,
Но в роще ветхий лист,
Как прежде, под моей ногой
И шумен и душист.
Под солнце самое взвился
И в яркой вышине
Незримый жавронок поёт
Заздравный гимн весне.
Что с нею, что с моей душой?
С ручьём она ручей
И с птичкой птичка! С ним журчит,
Летает в небе с ней!
Зачем так радует её
И солнце, и весна!
Ликует ли, как дочь стихий,
На пире их она?
Что нужды! счастлив, кто на нём
Забвенье мысли пьёт,
Кого далёко от неё
Он, дивный, унесёт!
Спиридон Дмитриевич Дрожжин (1848–1930)
